Штормы Камерона: Год спустя, автор Скотт Ливингстон
Было холодное февральское утро, когда моя жена Кристина и наш новорожденный сын Камерон Ван отправились через Логанский каньон в сорока-мильное путешествие из нашего дома в Бэар-Лэйк в больницу, чтобы проверить уровень билирубина у Камерона. Мы благополучно и вовремя приехали в Логан и зарегистрировались в приемной. Скоро они позвали нас и после небольшого укола в пятку Камерона медсестра отправила нас домой, сказав, что нам позвонят, когда будут готовы результаты. С момента рождения Камерона неделю назад это стало обычной рутиной. У него был повышенный уровень с самого рождения, и врач хотел вести за ним наблюдение до тех пор, пока он не убедился в том, что тело Камерона обрело полный контроль.
Завершив несколько дел в Логане — молоко, яйца, рецепты — мы начали обратное путешествие через каньон. Дорога была как обычно покрыта снегом и льдом, но мы к этому уже привыкли, так ка за последнюю неделю ездили по ней каждый день. Кристина и я очень беспокоились из-за каньона перед рождением Камерона. Мы боялись, что когда наступит время рожать, каньон будет закрыт, и ей придется рожать дома, или, что еще хуже, — во внедорожнике, застрявшем в снегу где-то в каньоне. Но после назначенного на неделю раньше искусственного вызывания родов для того, чтобы воспользоваться преимуществами хорошей погоды, относительно легких родов и быстрого выздоровления мы забыли о наших тревогах. Пока мы ехали домой, было солнечно, но когда мы подъехали к Гарден-Сити, погода начала портиться.
После того как все зашли в дом, и Кристина начала готовить обед, ей позвонил врач. Он объяснил, что уровень билирубина у Камерона поднялся до опасного уровня и прописал ему установку для светолечения. Он спросил, находимся ли мы все еще в Логане, чтобы мы могли вернуться в больницу. Он был очень встревожен, когда Кристина сказала ему, что мы уже приехали в Бэар-Лэйк, и спросил, не может ли мы привести Камерона обратно. Погода совсем ухудшилась, и они решили, что будет лучше найти другой вариант. Врач сказал, что Камерону нужно быть в больнице, но из-за погоды и ухудшающихся дорожных условий будет лучше, если мы каким-то образом сможем привезти лампы Камерону, подождем, пока погода не станет лучше, и после этого повезем его в больницу. Врач сказал, что попытается договориться, чтобы лампы привезли работники хосписа, но выразил беспокойство по поводу того, что было уже поздно, и они должны были скоро закрыться. Кристина согласилась обзвонить жителей Бэар-Лэйк и посмотреть, нет ли у кого случайно этой ламп.
Когда я узнал о ситуации, я отнесся к ней слишком легко, если не сказать больше. Я шутил о том, как мы застрянем дома, и нам придется самим делать установку с помощью изоленты и проволочной сетки, как Макгваеру. Я не осознал серьезность ситуации и полчаса ходил по дому, шутя с другими детьми, пока Кристина звонила по телефону. Будучи искателем приключений, я шутил с Кристиной по поводу того, что мне в бурю придется идти пешком или ехать на снегоходе через каньон, что даст мне возможность играть “арктического исследователя” или члена “гималайской экспедиции”, как я часто представлял себе, будучи еще молодым скаутом, когда мы копали снежные пещеры во время клондайкского дерби. Еще в молодости, когда я начал кататься на снегоходе в отдаленных районах, мне всегда хотелось экстрима. Я переходил горы в метели, взбирался на горные вершины и проводил там ночь, гонял по густому лесу ночью со скоростью 80 миль в час, всегда стремясь к чему-то большему. У меня было самое лучшее оборудование, и я мечтал, подобно ребенку на уроке математики, о том, как после серьезной аварии я выберусь из ужасной метели, чтобы вернуться к тысячам визжащих поклонников. Я гордился тем, что в дни катания по горам на снегоходе, джипе, мотоцикле и пересечения каньонов в пустынях юго-запада, я никогда не потерял ни одного человека, и ни одной машины, и мне никогда не потребовалось просить о помощи. Даже когда я оказался в расщелине каньона с одним лишь выходом, без каната, на вершине шестидесяти-футового обрыва, после одиннадцати миль, на протяжении которых мне приходилось протискиваться через вертикальные трещины в скалах, даже тогда я вышел победителем. Мне потребовалось сбросить все мое оснащение с высоты 60 футов и карабкаться обратно наверх, что, как говорилось в путеводителе, было невыполнимо, после чего посреди ночи идти пешком 35 миль к моему разбитому рюкзаку на дне обрыва и провести несколько часов, уснув в расселине, прежде чем утром снова пуститься в путь. Был еще один случай, когда я использовал изоленту, чтобы прикрепить силовую передачу к старому вездеходу на одной из самых непроходимых дорог Моава, и вывез его на собственной энергии. Мне нравился экстремальный спорт, но я всегда надеялся, что произойдет что-то ужасное, что бросит мне вызов.
Врач еще раз позвонил Кристине, и когда она объяснила, что не смогла найти лампы в городе, он сказал, что уже договорился с работниками хосписа, и они находятся на пути к нам. Несколько минут нам казалось, что все хорошо, пока не раздался очередной звонок. Это был курьер из хосписа, звонивший нам из Логана, чтобы сказать, что его остановили у въезда в каньон, который был закрыт дорожным патрулем из-за бушующей метели. Он спросил, не может ли он вместо этого приехать утром, и Кристина сказала, что это нормально для нее, но она позвонит врачу, чтобы сказать точно. Реакция врача не могла быть хуже; он сказал, что уровень билирубина у Камерона настолько высок, что если он не получит лампы в скором времени, он не доживет до утра. Врач позвонил в хоспис в Монтпилиере, Айдахо, и Эванстоне, Вайоминг, чтобы курьеры отправились в путь в одно и то же время. Мы решили, что кто-то из них обязательно доедет до нас, так как дороги из обоих городов шли по относительно ровной местности, и основная часть бури была к западу в горах. Мы засели дома, уверенные, что о нас позаботятся хорошие люди. В течение следующих нескольких минут все обернулось в худшую сторону. Нам почти одновременно позвонили оба курьера и сказали, что обе дороги закрыты, и они никак не могут доехать до нас. Именно тогда ситуация стала серьезной, я не поверил ни одному из них, в конце концов здесь снег не шел. После неудачной попытки успокоить Кристину мы решили, что я сам поеду в Монтпилиер, так как он находился ближе всего. Кристина позвонила курьеру и попросила его подождать у дорожного заграждения, где мне предстояло его встретить. Он согласился, несмотря на то, что это скорее всего означало, что он будет сидеть там всю ночь.
Я отправился на север в моем белом внедорожнике, чтобы проверить дорогу и оценить ситуацию. Это было ужасно. Я позвонил шерифу Монтпилиера, объяснил ситуацию диспетчеру и попросил разрешения проехать. Диспетчер сказала мне, что я никак не смогу там проехать. Она объяснила, что двое полицейских застряли, пытаясь спасти автомобилистов всего в четырех милях от города. Ветер был таким сильным, что несмотря на то, что снег пока не шел, на дорогах намело заносы высотой в четыре фута. Снегоуборочные машины были бесполезны, так как водители ничего не видели, и снег накапливался слишком быстро. Видимость была нулевой, и диспетчер посоветовала мне повернуть обратно, пока им не придется спасать и меня. Я сказал ей, что все равно попытаюсь, и что не ожидаю спасательной группы, и повесил трубку. Я решил, что проеду так далеко, как только смогу, а потом придумаю, что делать дальше. Я знал, что это была тщетная попытка, но сидеть и ничего не делать было еще хуже.
Ветер был настолько сильным, что внедорожник качало из стороны в сторону, и я мог едва видеть за пределами капота. Сугробы были настолько высоки, что я решил повернуть назад, не проехав даже и двух миль. Я позвонил диспетчеру и сказал, что еду обратно домой за снегоходом, чтобы потом опять пуститься в путь. Я дал ее свое описание и попросил, чтобы она по радио передала его всем в районе и попросила, чтобы они не пытались меня остановить. Она была против моего предложения и сказала, что за отсутствием видимости я непременно заблужусь. Своим самым уверенным голосом я снова повторил ей, что поеду через каньон. Она согласилась на мою просьбу и сказала, что передаст все полицейским. Вот когда во мне разыгрался адреналин. Я позвонил Кристине, спокойно сказал ей о своем плане и попросил поговорить с Мирандой (наша четырнадцатилетняя дочь). Когда Миранда подошла к телефону, я сказал ей спуститься в подвал и достать мое оснащение. Все было аккуратно разложено по полкам, я точно знал, что мне необходимо, и где это лежит. Я сказал, что буду дома через несколько минут, и что к этому времени ей нужно все положить на крыльцо. Она согласилась и взялась за работу.
Именно тогда я начал паниковать, мысль о том, что мне предстоит быть в эпицентре бури, пугала меня, а сорока-мильное путешествие в ту и обратную стороны было задачей не из легких. Я даже не был уверен, что смогу столько проехать с одним лишь баком бензина. Вот когда я остановился, склонил голову и начал молиться о помощи. Я спросил Небесного Отца о том, принял ли я правильное решение. Я ощутил небольшое утешение, и паника начала отступать. Я подъехал к дому и прикрепил прицеп. Это немного успокоило меня. Я пошел в дом, Миранда подготовила все в точности как я и просил, я надел мое оснащение, сказал Кристине не беспокоиться и вышел на улицу. Я проверил бензин в снегоходе, и бак был полным. Я обычно держал его полным, чтобы не тратить время на заправку в хороший снежный день. Я сел во внедорожник и выехал с въездной дороги. Было трудно ехать в глубоком снегу с прицепом, но я намеревался проехать как можно дальше из страха оказаться наедине с бурей.
Мне позвонила диспетчер, двое парамедиков на машине скорой помощи с полным приводом вызвались привезти мне лампы. Они встретились с курьером хосписа у дорожного заграждения, взяли лампы и направлялись в мою сторону. Они застряли в восьми милях к югу от Монтпилиера и по радио передали свое местонахождение. Я попросил ее передать им держать включенными фонари, чтобы я мог их найти. Я снова дал ей мое описание и попросил поблагодарить их за то, что они сделали намного больше, чем требовали их обязанности. Она пожелала мне удачи и повесила трубку.
В тот момент в меня закрался настоящий страх, мое сердце начало бешено биться в груди. Я думал о маленьком Камероне, и о том, что я — его последний шанс, чтобы оставаться сосредоточенным на том, что мне предстояло сделать. Снежные сугробы становились все выше и выше, и я начал думать о том, когда мне следует остановиться и спустить снегоход; вот тогда я начал усиленно молиться. Я знал, что мне необходимо проехать как можно дольше, чтобы потом мне хватило бензина в снегоходе. Я вслух молился во внедорожнике: “Пожалуйста, помоги мне, Небесный Отец, пожалуйста, покажи мне, где остановиться, направь меня, Небесный Отец, пожалуйста, укажи мне путь. Во имя Иисуса Христа, аминь”. И так я продолжал снова и снова, пока не осознал, что короткие молитвы не помогают, так как мои мысли останавливались между ними. Я вспомнил что-то, о чем я узнал год назад, готовя выступление для причастного собрания, что нам следует подождать ответа прежде чем мы закончим молитву. Я попытался снова, сделав длинную паузу и стараясь прислушаться к тихому голосу, который бы сказал: “У дорожного знака или на следующем углу”, но ответ так и не приходил. Я начал молить о направлении, то, что превратилось в эмоциональную тираду, вскоре стало повторением одного и того же предложения: “Направляй меня, будь рядом”. Я повторял его очень долго, пока не осознал, что это; это были слова из гимна Первоначального общества “Я Господне дитя”. Я ощутил поток энергии и начал вслух петь весь гимн во внедорожнике. Акт установления сделки по поводу каждого сугроба уже стал привычным, я сохранял ту же скорость, чтобы поддержать импульс, который помогал мне двигаться вперед. Я ощутил благодарность за все те годы, которые я провел в качестве энтузиаста, и которые подготовили меня к этому. “Направляй меня, будь рядом на святом пути, подскажи как быть мне, чтобы к Господу прийти”. В тот момент я нуждался в этом, чтобы двигаться вперед.
Я проехал дальше, чем рассчитывал, и подъехал к городу Сент-Чарльз. Ветер становился сильнее, а видимость был настолько плохой, что мне пришлось открыть окно и смотреть на улицу передо мной. “Направляй меня, будь рядом на святом пути”, в тот момент я увидел мигающие огни грейдера и церковное здание Сент-Чарльза. Я был преисполнен духом, и знал, что это мой ответ. Большое здание служило в качестве ветролома, а исполнительный человек за рулем грейдера, расчищавший снег для следующего дня, расчистил достаточное место на дороге для того, чтобы я мог снизить скорость, развернуться и припарковаться, при этом не застряв. Когда я вышел из внедорожника, меня поразила наступившая тишина, и я знал, что Небесный Отец услышал меня и обеспечил мне затишье в буре (в буквальном смысле), чтобы я мог пересесть в снегоход. Меня окутала уверенность, так как я знал, что Бог рядом. Я поспешно надел шлем, перчатки, завел своего монстра и вылетел на занесенную снегом дорогу.
Не проехав даже ста футов, я натолкнулся на сугроб высотой в шесть и длиной по крайней мере в шестьдесят футов; я бы безусловно похоронил в нем мой внедорожник. Когда я выехал за пределы города, видимость стала настолько плохой, что я даже не видел капот. Мне пришлось склониться с правой стороны снегохода, и я едва видел землю. Ветер дул в сторону со скоростью по крайней мере шестьдесят миль в час с порывали в восемьдесят миль в час или больше. То, что в моем представлении было дорогой, оказалось ничем иным как кучей сугробов, я мог определить, что это была дорога лишь встречавшимся время от времени прямым углом в снегу, оставленным снегоуборочной машиной во время предыдущей снежной бури. Хотя на мне было два слоя флиса под защитным обмундированием и шлем из гортекса, ветер продувал меня до самой кожи, снег начал набиваться в линзы шлема. При каждом дыхании я чувствовал как будто мне в рот набивался песок, который затем таял в моем горле. Я продолжал громко петь вслух, потому что знал, что если не буду поддерживать присутствие духа, я заблужусь, а мне предстояло проехать еще довольно много.
Через, как мне показалось, час я смог различить впереди брезжущий свет. Я начал беспокоиться, что сбился с пути, и теперь еду в сторону какого-то дома. Может быть машины, но нет, огонь был только один. Это не могла быть скорая помощь, потому что, по моим расчетам, мне предстояло проехать еще около десяти миль для того, чтобы оказаться вблизи. Когда я подъехал ближе, я увидел снегоход, стоящий прямо посередине дороги, который заслоняло от ветра какое-то здание. Я замедлил ход, чтобы посмотреть, что это, и когда я уже было проехал мимо, я краем глаза заметил человека, размахивающего руками. Я остановился, и из темноты вышло еще четверо человек. Когда я поднял шлем и спросил: “Кто вы?”, женский голос ответил: “Мы привезли лампы”. Я был вне себя от радости, я спрыгнул со снегохода и обнял каждого из них, поблагодарив за то, что они привезли мне фонари. Это была группа, состоявшая из пожарников, парамедиков и спасателей, которые услышали о происходящем по полицейскому радио и организовали небольшую партию для того, чтобы взять лампы из машины скорой помощи и каким-то образом найти меня, а затем вернуться обратно, чтобы спасти двух парамедиков, заблудившихся автомобилистов и двух полицейских. Это были ангелы, посланные для того, чтобы облегчить мою ношу.
Я быстро запрыгнул обратно на снегоход и поехал обратно домой. Я думал, что просто буду следовать по своим же следам, пока не доеду до своего внедорожника. Но я ошибался, мои следы исчезли после первых ста футов, и видеть было еще труднее, так как мои линзы были облеплены снегом. Я продолжал петь: “Направляй меня, будь рядом”. Я ничего не видел, кругом была сплошная белая мгла. Все, что я видел, это выступ моего шлема. Я сосредоточился на том, чтобы контролировать рычаг управления каждый раз, когда я чувствовал, что сугроб идет вниз. Я нашел внедорожник в той сюрреалистической тишине, погрузил на него снегоход и отправился обратно домой. Преодоление сугробов на обратном пути было намного легче, хотя все признаки моего первого проезда исчезли. Все казалось легким после двадцати долгих миль на снегоходе.
Я приехал домой и тут же начал устанавливать все для того, чтобы положить Камерона под светоизлучение. Как только мы все включили, Кристина позвонила врачу и поделилась с ним хорошими новостями, в его голосе чувствовалось облегчение, но он все равно сказал нам привезти его в больницу после того как закончится буря, и откроются дороги. Я позвонил диспетчеру и объявил о выполнении миссии, поблагодарив ее за помощь. Она сказала, что передаст мою благодарность всем, кто принял участие.
На следующее утро буря прекратилась, каньон открыли, и мы, посадив Камерона в машину, повезли его в больницу. Камерон провел два дня в том, что выглядело как солярий для загара, с направленными на него двумя большими лампами. На него надели специальную маску, чтобы предохранить глаза от сильного светоизлучения. Его выписали, и он чувствует себя хорошо, за исключением того, что он по-прежнему какает, плачет и все слюнявит, но мы все равно его любим.
Мы только что отпраздновали первый день рождения Камерона, и когда я оглядываюсь назад, на ту событийную бурю, я благодарю Небесного Отца, Который был рядом со мной в ту ночь и указал мне путь. Я знаю, что не смог бы сделать этого в одиночку, у меня бы просто не получилось. В моменты отчаяния, когда нам кажется, что наши молитвы не слышат, нам просто надо держаться на плаву, может быть немного попеть и довериться Богу в том, что у Него есть для нас план. Мне вспомнился весь мой прошлый опыт (сломанная трансмиссия, время, когда я застрял в расщелине, и так далее), и я осознал, что Бог учил меня и готовил к воспитанию семьи. У каждого из нас будут свои бури, и то, как мы поведем себя, то, как мы обратимся за помощью, определит то, насколько успешно мы их преодолеем.
Мы все находимся в эпицентре экономической бури, которая вызвала у многих из нас панику, отчаяние и потерю амбиций. Сейчас, больше чем когда-либо еще, нам необходимо возложить доверие на Господа и набраться терпения, поскольку Он обеспечит нам затишье в буре и подготовит нас к следующему этапу нашего путешествия. У Него есть план для каждого из нас, но нам необходимо прислушиваться, чтобы ничего не пропустить. Этот опыт укрепил мою веру, и а надеюсь, что он укрепит также и вашу.
Эля
Latest posts by Эля (see all)
- Этот эксперимент меняет смысл фразы «стоять на святых местах» - 24.Август 2019
- Почему чувство бесполезности бессмысленно - 18.Май 2019
- Распознавание наших чувств: беспокойство или внушение Духа? - 4.Май 2019